О нас
Новости
Проекты
Деятельность

ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 ТЕМАТИЧЕСКИЙ
КАТАЛОГАЛФАВИТНЫЙ
КАТАЛОГКАТАЛОГ
ПЕРИОДИКИБИБЛИОТЕКИ

ТЕМАТИЧЕСКИЙ КАТАЛОГ

Учебно-методическая литература (нем. язык)Немцы Российской империи, СССР, России и стран СНГНемцы в Российской империи (X – 1917 г.) Немцы в СССР (1917–1991)Немцы в России, странах СНГ и дальнего зарубежья (с 1991 г.)Немецкие меньшинства стран Центральной и Восточной Европы

АЛФАВИТНЫЙ КАТАЛОГ

А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ы Э Ю Я

КАТАЛОГ ПЕРИОДИКИ

ГазетыЖурналыКалендарьБюллетениИздания для детей и молодежиАльманахи

ПОИСК ПО БИБЛИОТЕКЕ

Расширенный поиск

Использовать подсказку
Наличие электронной версии издания

14 Апреля 2017

Без вины виноватый

Спустя 70 лет со времени депортации почти всего немецкого населения СССР множество общественных деятелей в своих выступлениях отдали дань памяти невинным жертвам советского Молоха. Среди них был и Евгений Александрович Евтушенко, один из самых знаменитых российских поэтов-шестидесятников.

С экранов одного из американских каналов Евтушенко напомнил телезрителям о том, что российские немцы до сегодняшнего дня по-прежнему остаются единственным нереабилитированным народом, и призвал россиян прислушаться к своей «исторической совести».

Подобная позиция Евтушенко вполне закономерна – поэт никогда не боялся перелистывать и, что немаловажно, переписывать самые страшные страницы советской истории. Однако в данном случае отклик на печальную дату не был лишь формальным проявлением гражданского долга. Мало кто знает, что сам Евтушенко является коренным прибалтийским немцем с чуждой советскому уху фамилией Гангнус.

История об изменении «неблагозвучной» фамилии была живо описана Евтушенко в поэме «Мама и нейтронная бомба», а также неоднократно рассказана им на литературных вечерах. Во время войны Женя Гангнус, живший с бабушкой в небольшом городке Иркутской области, как и положено советскому школьнику, немцев недолюбливал. Однако на одном из уроков бдительная учительница физкультуры нежданно-негаданно посоветовала детям не дружить с «этим Гангнусом», пока другие «гансы» убивают на фронте их отцов. Эта новость стала откровением не только для одноклассников маленького Жени, но и для самого новоиспеченного немца – до этого момента он не задумывался о причудливых переплетениях ветвей своего родового древа и считал свою «подозрительную» фамилию исконно латышской.

Белорусская фамилия

Всем известно, что уличение в подобных родственных связях во время Второй мировой войны равнялось подписанному приговору. И даже если бы 12-летний мальчик в силу возраста не подвергся мобилизации в труд­армейские концлагеря, позорное клеймо «сына фашистского шпиона» намертво въелось бы в его биографию. Бабушка Жени, прекрасно осведомленная о подобной перспективе, решила не полагаться на удачу и пресекла скандал на корню – короткий разговор «урожденной пани Байковской» с любопытной учительницей чуть было не обернулся рукоприкладством. Конфликт замяли и история о неблагонадежном школьнике и его энергичной бабушке не получила продолжения. И в большей степени этому способствовали не дипломатические таланты Байковской, а тот факт, что в метриках у Евгения Гангнуса появилась новая фамилия, доставшаяся ему от белорусского деда, – Евтушенко.

По словам поэта, ни в СССР, ни за его пределами он долгое время не встречал фамилию Гангнус. Однако в 1985 году в Дюссельдорфе после творческого вечера к Евтушенко подошел человек с рулоном ватмана под мышкой и представился учителем дортмундской гимназии Густавом Гангнусом. Дабы у Евтушенко не возникло сомнений в личности вновь обретенного родственника, гость деловито развернул перед ним все генеалогическое древо Гангнусов по отцовской линии.

Самым дальним пращуром Евтушенко-Гангнуса оказался ротмистр императорской армии во время Тридцатилетней войны Якоб Эрнст Гангнус, родившийся в Хагенау в начале XVII века. Его правнук, Иоганн Георг, отчаявшись заработать денег на родине, решил отправиться с семьей на поиски лучшей доли в Россию. Однако корабля с русских земель Георг не дождался и скончался в Любеке, оставив жену Анну-Маргарету с семнадцатью детьми. Вдова Георга оказалась сильной женщиной и самостоятельно продолжила путешествие в Кронштадт, а затем в Лифляндское село Хиршенхоф с восемью маленькими детьми. Ее правнук Рудольф, дед Евтушенко-Гангнуса, стал знаменитым математиком и автором многочисленных учебников, по которым до войны геометрию учил весь СССР. Но в смутном 1938 году блистательная карьера Рудольфа Вильгельмовича закончилась – его осудили «за буржуазность математики» и отправили в ссылку, отбив для проформы почки.

Кстати, в том же году был расстрелян как враг народа дед поэта по материнской линии, Ермолай Наумович Евтушенко, в прошлом дважды георгиевский кавалер и красный командир. Советская мясорубка репрессий не разбирала русскую и немецкую кровь – все «неблагонадежные» граждане, жившие в СССР, были для нее всего лишь испорченным мясом.

Однако клеймо отщепенца, ужасы войны, тыловое полусиротское детство (мать в составе концертных бригад выступала перед фронтовиками, отец находился в геологической экспедиции) не сломали и не озлобили Женю Гангнуса. Может быть, именно благодаря им лирика белорусского немца Евтушенко-Гангуса приобрела бескомпромиссность, честность и дерзость, сделавших поэта знаменем новой, постсталинской эпохи.

Ответственность за всех

До самой смерти поэт жил с семьей во Флориде, часто бывая в России и Германии. Он никого не винил, не спекулировал своей немецкой национальностью и не ждал извинений. Наоборот, как сопричастный Советскому Союзу временем и местом своего рождения, Евгений Евтушенко-Гангнус чувствовал на себе ответственность за преступления безликой бюрократической инерции.

«Есть такая безвинная вина. Она не лежит на ком-то из существующих людей, – закончил Евгений Александрович свое телевизионное выступление в поддержку реабилитации российских немцев. – Но все равно эту безвинную вину чем острее мы чувствуем, тем сильнее докажем, что мы были виноваты в этом исторически. И это признание станет гарантией того, что ничего подобного наш народ никогда не совершит по отношению к какому-либо другому народу, населяющему нашу страну».

NACHRICHTEN
АРХИВ